= 221b.ru = Форум о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне

Название: Кольцо Марии Валевской
Автор: Assole (Irene)
Бета: Resurrection
Фандом: Шерлок Холмс Гая Ричи
Герои: Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Генри Баскервиль, Ирэн Адлер
Рейтинг: G
Саммари: Не доверяйте незнакомкам.
Примечание: написано на командную игру "Большая Игра Шерлокка Холмса" для команды Prima Donna (команда Ирэн Адлер).

Дисклеймер: Герои сэра Артура принадлежат сэру Артуру, любовь Марии Валевской по преданию принадлежала Наполеону Бонапарту, любовь Шерлока Холмса — это что-то из области фантастики, а сэр Генри пусть разбирается сам. Мы же просто играем.

Скрытый текст

Войдя в гостиную дома 221б по Бейкер-стрит, доктор Уотсон застал Шерлока Холмса склонившимся за столом, на котором в живописном беспорядке были разложены дамские украшения: бриллиантовое ожерелье, серьги и кольца. Их было не так уж и много, но они смотрелись весьма необычно среди знакомого беспорядка, от которого недавно женившийся Уотсон так и не успел отвыкнуть.

— Добрый день! Вы ограбили ювелирный магазин?

Холмс выпрямился и положил на стол часовую лупу, через которую рассматривал какое-то кольцо.

— Это вещи сэра Генри, — улыбнулся он. — Здравствуйте, Уотсон! Рад вас видеть!

— Взаимно.

— Как Мэри? — после небольшой паузы спросил Холмс, небрежно крутя кольцо в пальцах.

— Спасибо, хорошо. Мэри хочет, чтобы мы переехали.

— Сюда?

— Если бы! Она нашла чудесный домик, — нахмурился Уотсон.

— И что? Почему вы так горестно вздыхаете?

— Ерунда, забудьте.

— А всё-таки? Деньги? — не унимался Холмс.

— Чудесные домики даром не сдаются, — снова вздохнул Уотсон.

— Как и прекрасные женщины.

— Холмс!

— Простите.

— Так сэр Генри вернулся из круиза? И зачем он притащил вам эти побрякушки? Считает, что вы ещё и ювелир?

Кольцо чуть было не выскользнуло из рук Холмса, но он успешно укротил его, положил на стол и невозмутимо ответил:

— Нет, конечно, ему нужен мой совет.

— Какой совет? — подавив улыбку, спросил Уотсон.

— Из области исторических сказок. Вы слышали что-нибудь о Марии Валевской, Уотсон?

— Пани Валевская… Это польская красавица, очаровавшая Наполеона Бонапарта? Не знал, что вас интересует история Франции.

— Ну, во-первых, это не такая уж давняя история, во-вторых, если вы помните, в моих жилах течет не только английская кровь.

— Только не говорите, что сентиментальные сказки о любви французского императора разбудили в вас дух вашей бабушки.

— Я и не говорю. А вот сэру Генри рассказали одну подобную историю. И теперь он убеждён, что стал обладателем драгоценностей, принадлежавших когда-то Марии Валевской, в том числе кольца, которое она подарила Наполеону.

— Правда?

— Сэра Генри в этом уверили. Впрочем, он лучше расскажет сам, — Холмс обернулся к входящему гостю: — Здравствуйте, сэр Генри! Мы как раз собираемся пить чай, присоединяйтесь.

Генри Баскервиль широко распахнул дверь в гостиную. За ним показалась хозяйка дома — миссис Хадсон — с подносом для сервировки чая. Она ловко проскользнула мимо Баскервиля, поставила поднос на стол перед Шерлоком Холмсом, рядом с украшениями, которые детектив и не подумал убрать, и так же быстро удалилась.

Гость тем временем громко приветствовал присутствующих:

— Мистер Холмс! Вот и я. Уотсон! Как поживает ваша жена?

— Спасибо, хорошо, — доктор поспешно сменил тему: — Вас можно поздравить с возвращением? Холмс говорит, с вами произошла какая-то запутанная история?

— Расскажите ему, сэр Генри. Заодно и я ещё раз послушаю. Вдруг всплывут какие-нибудь детали.

— Извольте… — Баскервиль уселся на диван и начал рассказ. — Если помните, Уотсон, после той жуткой истории с собакой нервы мои были истощены. Я нуждался в отдыхе, за этим и отправился в кругосветное путешествие. Поначалу всё действительно было чудесно: спокойное море за бортом великолепного парохода, яркое солнце, приятные пассажиры.

— Пассажиры или пассажирки? — ухмыльнулся Уотсон.

— И пассажирки тоже. На третий день пути моё внимание привлекла одна незамужняя американка, которая путешествовала в одиночестве. Потом уже выяснилось, что она приехала в Англию с тётей навестить родственников. Но когда пришлось срочно возвращаться домой, тётя заболела и не смогла её сопровождать.

— Тем не менее, эта американка охотно познакомилась с вами? — спросил Уотсон.

— Не скрою, я был настойчив, — пояснил Баскервиль. — Девушка казалась такой печальной, что я просто обязан был выяснить, в чём дело. В конце концов, она взяла с меня клятву, что я никому не раскрою её историю. Оказалось, что по происхождению она полька, правнучка Марии Валевской, что от матери ей достались переходящие по наследству драгоценности, в том числе легендарное кольцо, которое Мария Валевская подарила Наполеону Бонапарту. По словам моей попутчицы, Наполеон перед смертью велел передать кольцо сыну Марии — Александру Флориану. Воля Наполеона была исполнена. Когда сын Марии Валевской умер, кольцо досталось его старшей дочери, а она передала его своей дочери — моей попутчице.

— Она печалилась из-за того, что ей досталось такое наследство? — удивился Уотсон.

— Нет, — возразил Баскервиль, — ей были нужны деньги. Бедняжка была готова расстаться с драгоценностями прабабушки, но переживала, что придётся продать их за бесценок, потому что никто не понимает их истинной ценности…

— И вы купили у неё кольцо Марии Валевской?

— Если бы вы оказались на моём месте, Уотсон, уверен, вы бы сочли величайшей наградой оказать помощь этой милой даме, не взяв драгоценностей.

— И что же вам помешало? — буркнул Холмс, до этого не прерывавший рассказ Баскервиля.

— Она не приняла моей бескорыстной помощи. Я долго уговаривал её, и она успокоилась только тогда, когда я согласился взять кольцо и бриллиантовое ожерелье. Эта женщина показалась мне ангелом.

— Не знал, что ангелы теперь путешествуют на пароходах. А как она выглядела?

— Как ангел, вероятно, — хмыкнул Уотсон.

— Да, сэр Генри, воздержитесь от романтических эпитетов.

Баскервиль ненадолго задумался:

— Ну… среднего роста, стройная, шатенка, почти рыжая, глаза чёрные…

— И что же вас заставило обратиться ко мне за советом?

— Видите ли… я совершенно случайно узнал, что одному моему знакомому хотели продать похожее кольцо.

— Любопытно. А что вам сказал ювелир, сэр Генри?

— Ювелир сказал, что время изготовления драгоценностей, по его мнению, соответствует времени, когда Наполеон встретил Марию Валевскую, и что кольцо могло бы быть тем самым кольцом…

— И что вас смущает? Вряд ли я скажу вам больше, чем профессиональный ювелир. Кольцо старинное, гравировка соответствует легенде.

— Какая ещё гравировка? — заинтересованно спросил Уотсон.

— На внутренней стороне кольца, которое Мария подарила Наполеону, было написано: «Когда ты перестанешь любить меня, помни, что я по-прежнему тебя люблю». На этом такая же гравировка, можете убедиться сами. Так что, скорее всего, вам досталось подлинное кольцо пани Валевской. Правда, есть одно обстоятельство, о котором вам следует знать: старшая дочь сына Марии Валевской — Луиза Мари Колонна-Валевская умерла в младенчестве. Так что она никак не могла быть матерью вашей знакомой. Но раз кольцо подлинное, не так уж и важно, от кого оно вам досталось.

— Выходит, эта женщина солгала мне.

— Не обязательно. Её мать могла остаться в живых. К примеру, её могли украсть в младенческом возрасте, это иногда случается. А родители, отчаявшись отыскать своё дитя, предпочли объявить о смерти ребёнка, чтобы избежать ненужных скандалов.

— Но…

— В любом случае, сэр Генри, это дело не стоит того, чтобы я за него брался. Впредь будьте осторожны и не доверяйте незнакомкам, даже если они похожи на ангелов. А теперь, джентльмены, давайте пить чай.

За чаем к теме кольца разговор больше не возвращался, Баскервиль в подробностях описывал путешествие.

Как только за сэром Генри закрылась дверь, в комнате повисла тишина, лишь жалобно звякнули чашки, когда Холмс ставил их на поднос.

— Молчите, Уотсон.

— Я молчу.

— Забудьте об этом происшествии.

— Это сложно. Вы были неподражаемы. Неужели, вам совсем не жаль Баскервиля?

— Я же просил вас молчать! — Холмс схватил ближайшую чашку и со всей силы запустил её в дальний угол комнаты.

— Китайский фарфор. Миссис Хадсон расстроится, — ровным тоном произнёс Уотсон.

— Подарю ей на Рождество новый сервиз. Баскервиля мне не жаль, он сам виноват.

— Возможно, но…

— И потом, мой друг, теперь у вас могут появиться все шансы снять домик, который нравится Мэри.

— Вы бредите?

— Нет. Вам же хватило бы этой суммы на первое время? — Холмс вытащил из кармана халата карандаш и нацарапал несколько каракулей на краю газетного листа, лежащего перед Уотсоном.

— Холмс, я подозревал, что Адлер свела вас с ума, но не думал, что настолько.

— Я совершенно в здравом рассудке. И думаю, что за услугу, которую я только что оказал мисс Адлер, мне полагается некоторое вознаграждение. Половина его — ваша по праву.

— Это было бы нечестно.

— Это было бы справедливо.

— Но сэр Генри…

— Амурные похождения сэра Генри грозят бедой только сэру Генри, — твёрдо ответил Холмс.

— С этим я могу согласиться, — кивнул Уотсон. — Но, вы же в самом деле не потребуете денег с мисс Адлер?

Холмс откинулся на спинку стула и слабо улыбнулся:

— Нет, конечно.

— Я бы точно не стал в этом участвовать.

— В какой-то степени вы уже соучастник, мой друг. У вас была прекрасная возможность разоблачить меня. Что вам помешало сказать Баскервилю, что женщина, которую он встретил на пароходе, по описанию очень похожа на известную аферистку Ирэн Адлер, а я её прикрываю?

Уотсон задумался.

— Вероятно, солидарность. И потом, под это описание могут подойти и другие женщины… наверное. А почему вы так уверены в том, что именно мисс Адлер продала Баскервилю кольцо? Есть какие-то другие доказательства, кроме неопределённого описания внешности?

Холмс ответить не успел.

Стройная шатенка среднего роста стремительно вошла в комнату:

— О, да, мне тоже очень интересно. Расскажешь?

— Здравствуйте, мисс Адлер! Почему я не удивлён тому, что вижу вас здесь? — ехидно улыбнулся Уотсон.

— Зато я удивлён, — мрачно отметил Холмс. — Когда ты научишься пользоваться дверным звонком?

— Не раньше, чем ты уговоришь квартирную хозяйку починить его. Добрый день, джентльмены!

— Смею заметить, что звонок был исправен, когда я входил сюда час назад, — добавил Уотсон.

— Не надо быть великим детективом, друг мой, чтобы предположить, что вы вошли через парадный вход. Мой вопрос к мисс Адлер был скорее риторическим.

Ирэн пожала плечами:

— Я пришла по делу.

— Ты всегда приходишь по делу, и добром это не заканчивается.

— Не будь пессимистом.

— Я, пожалуй, пойду? Мэри ждёт меня. Я зайду к вам завтра, Холмс.

— Вы правы, Уотсон, нам с мисс Адлер надо кое-что обсудить наедине.

Когда Уотсон вышел из гостиной, Ирэн подошла ближе к Холмсу:…

— Не то чтобы я была против этого, но почему ты не сказал доктору всей правды?

— Что ты и в самом деле дочь Луизы-Марии Колонна-Валевской, а значит, правнучка Марии Валевской? Что твою мать украли ребёнком, а ты узнала об этом уже после её смерти? Всё это не имеет отношения к делу.

— Разве?

— Кольцо-то у тебя всё равно не от матери, а от дяди — Александра Антуана, внебрачного сына Александра Флориана Колонна-Валевского и актрисы Рахиль Фелик. И я уже говорил, что не хочу знать подробностей того, как оно тебе досталось.

Ирэн осторожно провела рукой по волосам Холмса, затем по шее. Он замер на мгновение, потом перехватил её руку:

— Но мне бы хотелось знать, сколько ещё копий кольца ты сделала.

— Каких копий?

— Тебе не повезло. Ты обратилась к ювелиру, который давно работает на моего брата Майкрофта. Выполняет специальные заказы. Разумеется, к нему, как и к другим, нередко обращаются с просьбами сделать копию той или иной вещи. Он не отказывается, но ставит на выполненных копиях особые знаки, которые можно легко разглядеть с помощью специальных инструментов. Что-то вроде подписи.

Ирэн улыбнулась:

— С твоими способностями ты мог бы сам делать замечательные украшения.

— У меня достаточно занятий, поверь. Сколько всего сделано копий с кольца Марии Валевской?

— А ювелир Майкрофта тебе не сказал?

Холмс оставил вопрос без ответа:

— Я хочу услышать твою версию.

— Ещё три.

— Спасибо за честность. Твои запросы не уменьшаются. Тебе придётся отдать мне все копии кольца и забыть о них.

— Я не делаю ничего, чего бы могла стыдиться. Сэр Генри рассказал, как началось наше знакомство?

— Мне не интересны эти подробности, — отмахнулся Холмс, — как и то, каким образом тебе удалось выманить подлинное кольцо Марии Валевской у Александра Антуана.

— Я не выманивала. Александр сам отдал его мне, когда узнал, что я — дочь Луизы-Марии.

Холмс недоверчиво хмыкнул.

— Послушай, — продолжила Ирэн. — Я действительно попыталась его очаровать, ну… ты понимаешь… Но потом, когда я стала бывать у него в доме, я случайно увидела портрет первой жены его отца — моей бабушки. Я чуть в обморок не упала перед этой картиной. Женщина на портрете была похожа на мою мать как две капли воды. В Америке я провела расследование и нашла свидетелей, подтвердивших, что мою мать действительно украли из семьи сына Марии Валевской.

Холмс пристально посмотрел на Ирэн, но она не отвела взгляд.

— Что-то подсказывает мне, — свободной рукой она ловко вытащила у него из-за ворота рубахи цепочку, на которой было подвешено кольцо, — что ты не носил бы эту вещь у сердца, если бы действительно думал, что она досталась мне нечестным путём.

— Ну, ты просила сохранить кольцо, а здесь оно в безопасности.

— М-мм… Всегда при тебе.

— Это ни о чём не говорит.

На этот раз промолчала Ирэн. Она не хуже собеседника знала, что если о чём-то не упоминают вслух, это вовсе не значит, что его нет.

Конец