Сильное стихотворение о работе блокадного ЛенУгРо. Утащено из группы ВК "Воспоминания ветеранов"
https://vk.com/wall-185900962_40556 Если у кого нет VK, то вот:
КРЫСЫ.
Из воспоминаний сержанта ленинградской милиции Дениса Степановича Охлопкова, (1910-1979г.)
Я дом приметный отыскал,
шагал, не чуя ног.
плевался жёлчью и сминал,
в руке сухой снежок.
Война ворочалась в ночи,
гремела кость о кость,
устал, присел на кирпичи,
дыхание рвалось.
Морозит. Угольная гарь,
Тропинка под стеной.
Какой я, к лешему, «сыскарь»?
От голода чумной.
Блокады давящий обвал…
Кто знает, где предел?!
Сержант в дежурке задремал,
И тихо околел.
Глаза – сгоревшие угли,
Рука висит, как плеть.
На Мойке трое не смогли,
Бандюгу одолеть.
Закон военный небогат,
Штрафная и расстрел.
подумать, ну с чего творят,
Разбой и беспредел?!
Как будто мало нам войны,
И немца-палача?
Вчера больницу обнесли,
Зарезали врача.
Два склада… трупы сторожей,
Нескладных стариков.
Какие люди… хуже вшей.
Ограбили детдом.
Муку забрали у сирот!
Которым и без них,
Блокада болей и забот,
Взвалила за троих.
Забыта совесть, и вина,
Не гложет подлеца,
Раздухарились, им война,
Как праздник без конца.
Недаром вспучило шпану,
Спешат урвать кусок,
Из наших сразу на войну,
Отправлен сводный полк.
Две трети убыло на фронт,
Из дома – прямо в бой.
А мне – врачебный отворот,
Негоден, чёрт хромой.
«Наган» в потёртой кобуре,
В кармане – пистолет,
Мозжила рана на бедре,
Шюцкоровский* привет.
Под Выборгом, в сороковом,
«Кукушка» подсекла…
Сирена. Рубит метроном
Вонь тола, звон стекла.
Разрыв поставил на дыбы,
Лёд, землю, хлябь и твердь…
Трамваев стылые гробы,
Вмороженные в смерть.
Обрушенные этажи,
Снаряд – и дома нет,
В подвале жалостно дрожит,
Коптилки жёлтый свет.
Постой, товарищ, не спеши,
Иначе дело – швах…
Пуляет немец от души,
Летят, свистят… шаррах!
Эх, хорошо бы, артналёт,
Пришёлся на шалман*
Подвал добротный, не проймёт,
Залётный «чемодан»*
- Сурен, за окнами смотри.
Прикроет - Горовой!
Пока обстрел – сидит внутри,
Сучёнок шухерной.*
Не хочет подставлять башки,
Снаряду всё равно,
Пока евонные дружки,
В тепле сосут вино.
- Охлопков с тыла подойдёт,
сквозь арку, со двора,
«Малина»* знатная цветёт,
Срубать её пора..
Зашевелился, с матерком,
Блатной, бандитский рай,
Колотим в двери кулаком,
- Хозяйка! Отворяй!
Мелькает боязливый глаз,
В просвете, меж досок.
Визгливо крикнула, - Сейчас!
И скинула крючок.
Жуёт… вот только от стола,
С фонариком в руке,
хозяйка - куколка, бела,
как пенка в молоке...
Румяна! Ямочка щеки,
Округлое плечо,
С голодной, муторной тоски,
Вдруг стало горячо.
Видны накрытые столы,
Дым, запах колбасы,
как вычурные кандалы -
браслеты и часы.
Скривилась… - Прям, как на парад,
Рот – золотой капкан.
манерно выпятила зад,
уселась на диван.
- Несёт нелёгкая гостей,
Вовек бы не видал…
И всё неправильное в ней,
И прищур, и оскал.
Понятно, распинаться зря,
Про душу и позор…
Откуда этакая фря*
Когда гуляет мор?!
Держался из последних сил,
Не то – стволом под нос!
Своих, намедни отвозил,
на санках, на погост...
Неделю дома ни ногой,
Засада, чтоб её…
Упала бомба под стеной,
Обломки… гарь… тряпьё.
Ловили шайку Кабана*
Накрыли, повезло.
Пришёл с дежурства, а жена…
и дочка… как стекло.
До звона – не уложишь в гроб,
Облитые ледком…
Надуло сквозняком сугроб,
В гостиной под окном.
Глаза мороженные, врозь…
синюшным леденцом,
Торчало скулами насквозь,
любимое лицо...
Напарник, Витька Горовой,
глядел, как на чуму,
тряхнул облезлой головой,
- Я что то не пойму...
А шея свозь воротничок,
Тощей карандаша,
- Откуда харч и табачок,
Хозяюшка – душа?
В дыму, за карточным столом,
Щекотный, винный дух,
Лоснились рожи фраеров*,
Шестёрок и марух*
Игривый, пёстрый лампион,
открытки на стене,
Нудил блестящий патефон,
О грёзах при луне.
Комод с наклейками актрис,
Из глубины зеркал,
Вертлявый, в галстучке «кис-кис»*,
Мне ножик показал…
Консервы, крупы, шоколад,
От пола до стропил...
крысиный, бегающий взгляд,
«фиксатых»*, сытых рыл.
И как насмешка, на стене,
Пришпиленный плакат,
Старик взывает в душу мне…
- Все в бой, за Ленинград!…
Под ним, разлаписто стоял,
Потрёпанный диван
На куче шуб и одеял,
Устроился «пахан».
Курил со смаком и макал,
в стакан костистый нос,
наколка «Сеня-Магадан»
два шрама, средний рост…
Привычка щурить левый глаз…
Родимое пятно…
На пальце перстенёк, алмаз,
Багровое вино…
У стенки, штабелем, гробы…
не брезгуют ничем,
Обритый купол головы,
Как заводной голем.
Неспешно цедит голова,
Табачный, вкусный дым,
а мы от голода едва,
руками шевелим...
Погладил бритую балду,
И нехотя изрёк,
- Ты, мусор, на свою беду,
Свернул на огонёк.
Погодь, не дёргай кобуру,
Разъедемся пока… -
И к нам толкает по столу,
Буханку «черняка»*
Буханку! Целый килограмм!
Две нормы на семью!
- Чего глядишь? Не по зубам,
Простому «сыскарю»?
-Бери, бери, сегодня я,
На диво доброхот,
Да помни Сеню-Короля.
Когда нужда припрёт.
На выкрик – Руки! Все к стене!
Смешки, угрозы, мат,
Как жалко, на дежурство мне,
Не выдали гранат.
Заржала, словно манекен,
Раскрашенная тварь,
Витёк шарахнулся вдоль стен.
и погасил фонарь...
Не в нашу, сколько ни крути,
Расклад, без дураков,
четыре против двадцати,
нацеленных стволов!
Привычно щёлкает курок,
Ну, где, паскуда? Где?!
На звук, на запах, на рывок,
На шорох в темноте!
Ловушка… танец… бред… кошмар,
Слепой, короткий бой!
На злой, сивушный перегар,
На вспышку, брань и вой.
Крысятня… чувствуя конец,
Кидались на рожон.
То градом сыпали свинец,
То тыкали ножом,
Фонарь вымахивал кругом,
Кромешное рубя,
Пришпилил яростным лучом,
Фигуру главаря.
Он, как в замедленном кино
Растягивая рот,
Всё поворачивал стволом,
И тыкал мне в живот .
Порхали карты и рубли,
Над вздыбленным столом,
Жужжал пули, как шмели,
И прятались в живом…
Звенело битое стекло,
Блестящие куски,
По белой скатерти текло…
мадера, кровь, мозги.
Пускай откинуло к стене,
Ожгло скулу и бок,
Давил спокойно, как во сне,
На спусковой крючок…
- Куда! Разведка, не блажи!
Здесь нет передовой!
Случалось, тыкали, ножи,
Подростки, девки… - Стой!
Ну, окаянная душа!
Звон, водопад зеркал,
Добро, у парня ППШ,
От пуза поливал…
Выкашливая кровь и гарь,
Бодая стенку лбом,
Поднял над головой фонарь,
И посмотрел кругом.
У постового нет лица,
Клочки и зубы врозь,
Хрипел и щупал без конца,
Раздробленную кость.
- Чего со мною, командир?
Глаза не нахожу…
- Не лезь руками, погоди,
Сейчас перевяжу.
Синея, плыл над головой,
пороховой дымок.
Хозяйка дрыгала ногой,
затянутой в чулок.
«Пахан» елозил по столу,
Размазывал паштет,
Сопляк повизгивал в углу,
И дёргал пистолет.
Блестящий, дамский «мухобой»…
Свистели под окном,
Витёк, с пробитой головой,
Осунулся кулём.
Пятно размазал по стене
Потёки у виска…
Что я скажу его жене?!
И сыну – три годка!…
Боёк всухую молотил,
Трещал огонь в печи.
Я рукоять перехватил,
Ну, падаль... Получи!
Откуда силы? Ослепил,
Меня безумный гнев…
Бандит чего то там вопил,
Пока не околел…
Не расплатился за дружка!
Поганый фраерок.
Готов! Расколота башка,
Как глиняный горшок.
Кровило из подсохших ран,
Кружилась голова,
- Ну ты и выдал, капитан…
Не зыркай. Чёрта с два…
Тебе, кто скажет поперёк,
Когда попёрла масть*…
резвился Сеня - Королёк!
И получил меж глаз.
На нём смертей – как той шерсти,
У волка на хребте!
Обидно, Витьку не спасти…
Скажи, попало где?
Не отключайся! Ну, держись!
«дежурка»* у ворот!
А эту хевру* заждались,
У адских сковород.
Пришёл кровавый чистоган*,
А погляди ка, брат,
Добра – на целый караван,
И то – на первый взгляд.
С мукой устроил торботряс,
готовили продать.
тот самый, праздничный запас,
детдома номер пять.
С утра порадуем ребят,
Возьмём ещё конфет…
Подумал, и сорвал плакат,
- Ты извини нас, дед…
18.04. 2017г.
На фото - сводная оперативная группа ленинградской милиции по пресечению особо тяжких преступлений в военное время. Крайний справа - Денис Охлопков. 1941г.
Примечания. Шюцкоровский - Шюцко́р' (образовано от швед. Skyddskår, в Финляндии именуемые фин. Suojeluskunta), Охранные отряды, Охранный корпус, Союз самообороны, поставлявший добровольцев в ходе советско - финской Зимней войны 1939−1940 годов.
Шалман – Кабак либо квартира - место сходки воров для «культурного» времяпрепровождения (уголовный жаргон).
«чемодан»* - «Чемоданами» со времени Первой Мировой войны прозвали тяжёлые артиллерийские снаряды.
Шухерной – стоящий на страже, на шухере ( уголовный жаргон).
Фря - Важная особа, персона (обычно с оттенком пренебрежительности). Воображала, кривляка.
шайку Кабана*- Колобов Игнат Егорович (1900- 1941), неоднократно судимый вор-рецидивист по кличке «Кабан», (изначально занимался хищением свиней в Ленинградской обл.). Печально прославился в блокаду организацией нападений на продовольственные склады. Убит при задержании банды в ноябре 1941г.
фраеров*- Фраер - пижон, щеголь; начинающий, неопытный преступник. * Жадность фраера погубит (пословица).
Марух – маруха, - в криминальной среде — подруга, любовница.
В галстучке «кис-кис»* - Галстук кис-кис, он же галстук-бабочка.
«фиксатых»*, фикса – металлический ( обычно золотой) вставной зуб, коронка.(уголовный жаргон).
«черняка»*, Черняк, чернушка – прозвища ржаного хлеба.
Попёрла масть*, - на жаргоне картёжников – идёт крупная карта, иносказательно - улыбнулась удача.
«дежурка»* - автомобиль с дежурной группой милиционеров, всегда готовый к выезду.
Хевра , (уголовный жаргон),она же шайка, кодла – группа преступников.
Чистоган*- прибыль, барыш, нажива, он же полный и окончательный расчёт
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума